На равных — Марина и Анастасия Цветаевы

— Мне хотелось бы, чтобы Анастасию и Марину Цветаевых при всей разности дарований считали, видели равновеликими. При всем различии их подходов к литературе, собственному творчеству, литературных вкусов.

Литературное наследие Анастасии Ивановны позволяет назвать ее крупной русской писательницей, мемуаристом, документалистом 20 века. Она очень рано стала автором двух книг, ее приняли в Союз писателей. Среди поклонников ее таланта, друзей — Павел Антокольский, Борис Пастернак, Максим Горький. Последний спасал ее во время первого ареста.

Огромное наследие ее пока известно больше специалистам, оно еще ждет изучения и публикаций. Сейчас, например, идет речь об издании шеститомника ее произведений.

— Анастасия Ивановна — документалист, отстаивающий правду факта.

Она даже считала, что художественный вымысел — это искажение истины. И лишь в немногих произведениях, например, лагерном романе, она несколько отходит от этого принципа.

— Можно и так сказать. У нее в тридцатых годах был подготовлен, и она предлагала к печати «Народ о голоде» или «Голодная эпопея» — документальную книгу, состоящую из записи рассказов очевидцев.

Но это был уже конец 20-х, рукопись завернули, потом она пропала в архивах НКВД. Это произведение, видимо, невосстановимо. Хотя что-то, например, «Сказ о московском звонаре», был восстановлен писательницей по памяти.

— Кроме «Голодной эпопеи» 1927года исчезли после арестов НКВД «SOS, или Созвездие Скорпиона», «Нюрнбергская хроника» — роман в двух частях, «Музей» — незаконченный роман о детище их отца — Музее изящных искусств имени Пушкина.

Утрачено многое, что мы даже не знаем по заголовкам, пропала часть дневников, письма, в том числе письма Марине.

Но многое и сохранилось. Анастасия Цветаева написала первую свою книгу «Королевские размышления» еще 1915 году, потом вышла книга «Дым, дым, дым…». У нее есть «Старость и молодость» — повесть, основанная на дневниках 50-х годов прошлого века. Стихи, написанные в разные периоды жизни, она все же издала — вышел «Мой единственный сборник». «Моя Сибирь» — очень значительное произведение, документальное повествование о жизни ее в ссылке. Моя любимая книга — «Неисчерпаемое», сборник очерков о различных людях.

Есть у нее сборник о чудесах и чудесном, на написание которого ее подвигли вера в Бога и вера в человека. Есть замечательные рассказы о животных…

— В переводе это «любовь». Но она делала ударение на первый слог, подчеркивая высокое значение этого слова.

За этот роман она награждена премией Дворянского собрания Юга Украины 1992 года.

В квартиру в Соколе Ариадна Эфрон, дочь Марины Цветаевой, привезла рукопись именно этой книги.

Сама Анастасия Ивановна поясняла: «Роман писался на Дальнем Востоке, в зоне, в часы отдыха, после десятичасового рабочего дня, на нестандартной бумаге, на маленьких листах, чернильным карандашом, так мелко, что прочесть его не смог бы никто, кроме автора, — и то по его близорукости.» Он написан в лагере, но не только о нем, сколько о любви.

Чтобы текст не пропал за «колючкой», он передавался на волю через вольнонаёмных. Часть романа была написана на тонкой папиросной бумаге. И из-за тотального дефицита кто-то искурил целую главу.

Когда Анастасия Ивановна увидела оставшееся, то назвала это «руинами романа».

— Да, самая тиражная, на мой взгляд, лучшая мемуарная книга о России 10-20 — х годов двадцатого века. Воспоминания посвящены сестре Марине.

Надо помнить, что издание увидело свет в 1971 году, это советское подцензурное издание. Затем книга выходила дополненной, в том числе фотографиями. Одновременно происходило освобождение текста от цензуры. Последнее по времени издание уже вышло двухтомником с грифом «Без купюр».

— Относительные спокойные, на свободе, но непростые 18 месяцев вряд ли были творческими — сразу после приезда у нее появилась первая внучка — Маргарита; а жена сына практически сразу вышла на работу. Было много хозяйственных хлопот, но были попытки установить утраченные контакты с людьми, были письма, многие из которых еще предстоит найти.

Как раз этот период мы пристально изучаем. И открытия, уверена, нас еще ждут.